— Вы еще не закончили? — Паркер с сомнением покосился на часы: рождественская ночь, шестой час утра, все-таки. — А со стеклом что? Алло, мадам "Привет", как мне спать прикажете? — оторвавшись от созерцания разбитого окна на двери, Джонни смотрел на девушку, даже не пытаясь скрыть недовольства. Секунда, две...
— Снежана?! — Не узнать ее он просто не мог.
Она почти не изменилась, может быть поправилась на пару килограмм, стала взрослее, была одета в то, что закрывало больше 10% тела, но именно такой запомнил ее Паркер в их первую встречу.
Он сидел за столом, рассматривая бумаги, переданные агентом, она стояла напротив, а сам агент разливался соловьем, расписывая таланты новой артистки.
— Привет. Говоришь по-английски? Хорошо, иди с Майком, он покажет твою комнату, — мельком взглянув на нее, полукровка снова уткнулся в бумаги.
Вот и все общение. Тогда менеджеру Хаята показалось, что девушка простовата: ровные черты лица, красива, да, но без изюминки, но уже тогда сын владельца клуба знал, что многое будет зависеть от манеры подачи. Солярий, нарощенные ногти, худоба, лоск дорогой косметики, правильно подобранный костюм - все это приобреталось за месяц. Если же не пойдет, то всегда есть возможность спихнуть танцовщицу в другой, менее пафосный клуб.
Впрочем, вкусы Джона и его представления об образе идеальной артистки сильно разнились: поощряя всеми способами девушек, стремящихся к образу Рианы или Пелтроу, тяготел, сам того не сознавая, к более естественной красоте. В общем, не обошлось без второй встречи.
Мистер Паркер приперся в комнату, где поселили Снежану, как обычно в таких случаях, подгадав время, когда девушка успеет принять душ, но еще не успеет одеться, что позволяло рассмотреть тело (для бизнеса, разумеется, процентов на 70 для бизнеса). Вежливо постучав в двери и почти сразу же распахнув ее, менеджер застыл на пороге, опустив глаза в телефон. Это была еще одна персональная фишка: во-первых сразу становилось понятно, что человек занят, что давало возможность уйти от нежелательного общения под удобным предлогом; во-вторых, давало возможность изучать, не обременяя пристальным вниманием, что выгодно отличало молодого человека от арабов, откровенно пялившихся на девушек, впрочем, почти весь персонал "Хаята" уже перенял приемы начальства.
— Это мистер Паркер, ты одета? — невинно поинтересовался американец, будто не видел сквозь опущенные ресницы, что Снежана, наскоро обертываясь полотенцем идет к нему, и мысленно поставил "зачет" в графе "фигура". Остальные девушки были на работе, что позволяло пообщаться в спокойной обстановке, не опасаясь ревнивых взглядов фавориток.
— Меня зовут Джонни Паркер, называть можно просто по имени, без мистер, — полукровка широко улыбнулся и нарочито осмотрел танцовщицу с ног до головы цепким холодным взглядом, после чего шагнул к ней и прибавив, — позволишь? — осторожно собрал полотенце на талии, размер которой был скрыт от глаз. Этот нехитрый жест позволял с самого начала установить физический контакт с девушкой, и делал это Джонни не столько для собственно измерения талии, сколько для того, чтоб облегчить в будущем переход к другой форме ухаживания, если возникнет желание.
— Хорошо, телефон есть? Возьми симку, там уже вбит мой номер. Звонить в любое время и по любому поводу: когда выезжаешь, чтобы отпроситься в шоппинг, если возникнут трудности, — продолжая улыбаться и никак не выдав своих умозаключений относительно проведенных исследований, Паркер протянул Снежане сим-карту, и после дежурных вопросов о том, не нужно ли чего девушке, перешел к следующему, более щепетильному вопросу:
— Мой хороший знакомый попросил девушку на мальчишник, надо будет развлечь жениха, девственности лишить и все такое, можешь быть готова через полчаса? — именно так менеджер "Хаята" пробивал своих работниц на предмет "особого выезда". Можно было послать любую. Желающих срубить денег в клубе было предостаточно, но нужно было узнать, чем дышит молдаванка. В случае положительного ответа, в ближайшую неделю ей был бы обеспечен изнурительный график работы, после чего из свежачка, она бы превратилась в обычную работницу и получала бы заказы наравне со всеми.
Проверок в загашнике сутенера было много, но именно это было самым важным вопросом: тех, кто выезжает, охотнее садили за столики, и именно они приносили клубу самый большой доход, к остальным Джонни терял интерес и давал мэтрам команду приглашать или рекомендовать их только когда все остальные заняты. В общем, с зарабатыванием комиссионных у "честных" артисток было туго. Большинство в конце концов сдавались, начинали выезжать, или заводили себе одного любовника, за счет которого клуб окупал расходы на содержание танцовщицы.
Здесь тоже были свои тонкости: привлечь внимание миллионера для девушки, которая начала выезжать было практически нереально, но если не выезжать, то можно в ожидании своего миллионера сдохнуть с голода. Кроме того, добиться того, чтобы несмотря на запрет Паркера, ее начали подсаживать на шампанское, знакомя с потенциальными содержателями, тоже было сложно. Но не невозможно. Пройти через эту систему подводных камней и тонкостей без того, чтобы скатиться на самое дно или разозлить Джона (что было равносильно потери бизнеса), удавалось только самым сообразительным. А сам американец не стремился ничего упрощать: то, что для девушек было борьбой за выживание, было для него игрой. И чем меньше правил знали новенькие в начале, тем интереснее было наблюдать за их попытками завоевать свое место под солнцем, найти подход к тому, от кого зависело их благосостояние - мистеру Паркеру.
* * *
— Забыл, ты католичка? С Рождеством, дорогая! — По инерции возвращаясь к своим ливанским манерам, Джонни быстро пересек комнату и троекратно расцеловал девушку в щеки, тут же извиняясь за свой внешний вид: — Бандитская пуля, — кажется, сегодня он это уже говорил, и было с чего: белый еще днем костюм был заляпан грязью, кровью и пятнами от виски, а на физиономии красовался кровоподтек во всю щеку, и остатки сукровицы под разбитым носом. Из кармана свисал снятый еще во время драки с Малкольмом галстук, а верхняя пуговица от рубашки осталась где-то в кабинете Уэллеслея. Прокушенная и припухшая губа была наименьшим из зол, впрочем, ссадины на плече были скрыты, что сглаживало общее впечатление, что парня переехал грузовик.
— Да, представляешь, каковы шансы?! Все-таки мир тесен, воистину!.. Знаешь, если бы Бассиль не предупредил за пять минут до моего приезда, что в доме устанавливают охранную систему, не знаю, как бы я отреагировал, увидев разбитое окно и свет... Ты работаешь в фирме по оборудованию сигнализаций? — скорее утвердительно произнес недоливанец, нисколько не сомневаясь, что Снежана - представитель той самой организации, о которой говорил владелец дома - Бассиль.
— Сюрпризов до хрена, на самом деле... Но нашу встречу надо отметить, только пошли в кухню, а то здесь уже начинает подмораживать благодаря некоторым, — Паркер попытался ехидно ухмыльнуться, что тут же отозвалось болью в скуле, — бляяядь! Надо срочно выпить. Есть вино, будешь?
Начатая бутылка белого сухого вина стояла в холодильнике еще с самого приезда Джона, предпочитавшего более крепкие напитки, да и к тому же редко бывавшего дома.
— Бокалы, виски, лед... какая-то шоколадка... лимон, — перечислял хотельер, водружая на стол эти и другие предметы, необходимые для начала разговора, попутно поясняя, — здесь вся меблировка от прежнего владельца. Обратила внимание на нелогичное сочетание стилей? Бассиль явно думал, что чем дороже - тем красивее...
Налив себе порцию виски, Паркер залпом опрокинул стакан, и только повторив процедуру, уселся на стул и уже более внимательно посмотрел на Снежану:
— Дашь мне время переодеться? — тихо поинтересовался мужчина, постепенно приходя в себя после первого шока от встречи и треволнений этой ночи.
Теплые чувства девушке, у Джона не исчезали никогда. Даже после того, как он увлекся Шади, даже после той ее выходки, когда она начала встречаться с Шоном, все еще нося на пальце обручальное кольцо. Паркер никогда не злился на нее по-настоящему, если не считать пары моментов до того, как они начали встречаться, а в период самокопания у молодого человека проскальзывали мысли о том, что может быть это и есть настоящая любовь? Или все же, наоборот, потому что это никогда не было любовью?
Так или иначе, если общение с Шоном раз за разом проверяло на прочность самооценку полукровки, заставляло напрягаться, доводило до бешенства и наказывало за каждое проявление слабости или чувств, то со Снежаной всегда было спокойно, хорошо и как-то тепло, несмотря на непроходящее чувство вины за несостоявшуюся свадьбу. Джона тяготило скорее не то, что их отношения прекратились, а то, что он не нашел в себе сил объясниться, порвать с ней до того, как его бисексуальная природа дала увела в другую сторону, принуждая всерьез увлечься парнем... Впрочем, именно это и стало причиной трусости: была бы на месте Шади другая девушка, по-своему честный менеджер не стал бы морочить Снежане голову, а сразу признался во всем. В его случае он до конца не хотел, просто не мог смириться, а тем более сказать кому бы то ни было, что влюбился в парня.
Обо всем этом, хотя бы для очистки совести, надо было поговорить.
— Ты не торопишься?
I need you!
Пары
СМИ
Правосудие
Мафия
Каноны из QaF
Близкий круг
Политика
Бизнес
Развлечения
Молодежь
Каноны из сериалов
рисовать!